Давайте попробуем разобраться в том, что происходит в эти дни и недели в нашей церкви. Сделать это необходимо не ради праздного любопытства и не ради приумножения сплетен и интриг, чего мы как христиане и просто здравомыслящие люди сторонимся, а для того, чтобы эти сплетни и интриги, наконец, пресечь, восстановить нормальную жизнь в нашем приходе, вернуть всё на круги своя.

Обстоятельства «дела» таковы: против наших пасторов – Д.Лотова и Д.Штернбека - выдвинуты лживые и недоказуемые обвинения. Одна особа ни с того ни с сего вдруг вспомнила, нечто, что было якобы в марте этого года. Вторая особа вспомнила примерно то же самое, но произошедшее и вовсе лет пять тому назад. Третья особа им просто очень сильно поверила и всё подтвердила. Роль четвёртого «особа», подписавшего кляузу, вообще непонятна. В любом случае, «подписанты», либо не имеют никакого отношения к нашей общине, либо оно очень опосредовано.

Забегая вперёд отметим, что церковное руководство длительное время намеренно держало кляузу, что называется, под сукном, делало из неё тайну, в которую нельзя, мол, посвящать неразумных прихожан. Ни община, ни даже наш Церковный совет не были поставлены в известность. Поэтому кляуза казалась большой и страшной. Но как только её вытащили на свет, поведали людям (а её огласили на собрании участников общины, которое состоялось 21 ноября сразу после воскресной службы), она как-то сразу скукожилась и превратилась в то, чем она и является на самом деле, – грязный набор лжи. Вся кляуза полна противоречий, нестыковок, откровенных глупостей и написана квази-юридическим языком протоколов, не очень свойственным для подростка, который входит во взрослую жизнь.

Цель кляузы очевидна как раз в силу её лживости и недоказуемости: подорвать доверие к пасторам, пользующимся любовью и уважением всей общины, и устранить их из нашего прихода, да и церкви вообще, расчистить, так сказать, кому-то дорогу.

Когда читаешь этот пасквиль, первое и самое естественное желание – порвать эти листки бумаги, выбросить их в корзину и вымыть руки.

Но нет, тот, кому они странным образом попали в руки, этого не сделал. Листки выжили, на них стоит пометка, что их приняли к рассмотрению, им дали дальнейший ход в качестве уже официальной «бумаги», которая перекочёвывает теперь из папки в папку, обрастая волокитными документами.

Самое удивительное, что к рассмотрению этот пасквиль принял не секретарь или другой клерк, занимающийся документооборотом в силу своих должностных обязанностей. Всё получилось как-то очень странно: вместо своего естественного адресата в лице прокуратуры/следственного комитета/милиции, пасквиль оказывается непосредственно в руках епископского визитатора Дитриха Брауэра, который собственноручно делает пометку о том, что он эту бумагу принял. На первый взгляд, не должен вроде бы визитатор заниматься приёмом документов и их регистрацией. Наверное, есть, во всяком случае, должны быть дела поважнее у исполняющего обязанности епископа, нежели принимать странные кляузы. Ведь есть же канцелярия, в конце концов.

Напрашивается ответ: слишком долгожданной была эта бумага, раз всего два дня спустя после её написания – 18 октября – визитатор уже 20 октября из чьих-то рук принимает её, делает из неё официальный документ и подкладывает в формирующееся дело.

Зачем? С какой стати? Остановитесь, г-н Дитрих Брауэр! Ведь только накануне, 17 октября, в третье воскресенье, вы с Д.Лотовым совместно вели службу, причащали прихожан и друг друга, приносили мир и обнимались. Как легко и быстро Вы отвернулись от пастора, который проработал в общине дольше, чем Вы посещаете церковь в силу своего молодого возраста!

Дальше – хуже. Казалось бы, ответственное лицо, коим является и.о. епископа, должен очень тщательно проверить все обстоятельства «дела» прежде, чем принимать какое бы то ни было, пусть даже предварительное, временное решение. Он должен поинтересоваться у «подписантов», почему те не обратились в правоохранительные органы, несмотря на тяжесть и уголовный характер выдвинутых ими обвинений, откровенно поговорить с самими пасторами, а также хотя бы с председателем нашего Церковного совета.

Ничего подобного не происходит. Напротив, началась активная закулисная работа по продвижению кляузы. Она сразу же доносится архиепископу Августу Крузе и членам консистории, которые готовятся приехать в Москву на своё плановое заседание 26 октября. Уже подготовлен и проект решения об отстранении пасторов от служения. Но им, пасторам, Дитрих Брауэр ничего до поры до времени не сообщает, он готовит почву для быстрой расправы, что и подтверждает дальнейший ход событий. В очередное воскресенье, 24 октября, как ни в чём не бывало, проходит служба, и только на следующий день в понедельник, 25 октября, вечером, накануне консистории, Дитрих Брауэр вызывает Д.Лотова к себе и только теперь, за несколько часов до начала заседания консистории накоротке знакомит с пасквилем. На следующий день ошеломлённых пасторов наскоро отстраняют от служения.

Опять забегая вперёд, скажем, что месяц спустя, 19 ноября, во время короткой встречи с прихожанами, Дитрих Брауэр и некоторые члены консистории лицемерно будут утверждать, что отстранение пасторов было, дескать, естественным и оправданным решением, призванным взять паузу и внимательно во всём разобраться. Если бы! Факты говорят именно о попытке скорой расправы. Уже 3 ноября, когда начинались многодневные праздники, архиепископ Август Крузе по факсу прислал Дитриху Брауэру распоряжение лишить Д.Лотова сана. Никакого разбирательства не было и в помине! Само распоряжение архиепископа грубо нарушало Внутрицерковный Устав о порядке лишения сана, что свидетельствует о том, что эту спецоперацию планировали осуществить быстро и втайне. Неужели иерархи Церкви не в курсе уставных требований по такому важному вопросу? Если не в курсе, то это не делает им чести, поскольку логичен тогда вопрос: по каким нормам они ведут церковные дела? А если в курсе, то сознательно пошли на нарушение?

Лишь поднявшееся возмущение многих участников общины, которые начали задавать неудобные вопросы и выступать в защиту своих пасторов, заставило интриганов отказаться от первоначального замысла, изменить тактику и действовать осторожнее.

Мы, прихожане, наивно полагали, что если встретимся с архиепископом, расскажем ему о нашем доверии к пасторам, попросим его прекратить этот нелепый «процесс», то всё встанет на свои места и нормализуется. Неоднократно обращались в эти дни к Августу Крузе с коллективными и индивидуальными просьбами, просили принять нас 18 ноября во время его приезда в Москву для беседы.

18 ноября вечером мы общим числом порядка 45 человек собрались на традиционную четверговую службу, ждали архиепископа на ней и после неё. Он так и не пришёл.

19 ноября – заседание консистории. Мы собрались с утра, многие отпросились с работы, и прождали аудиенции целый день, в общей сложности 8 часов. Уже только вечером, после наших неоднократных настоятельных просьб, архиепископ и члены консистории всё-таки согласились вечером встретиться с нами. Но, как говорится, лучше бы этой встречи не было вовсе! Мы хотя бы сохранили иллюзию, будто в нашей Церкви, где-то там, на недосягаемой высоте, есть ареопаг мудрых духовных лидеров, ставящих Слово Божье, наставления Мартина Лютера и справедливость превыше всего. Нам казалось, что они, духовные лидеры, будут по крупицам разбирать всё это дело, тщательно взвешивая и анализируя все его обстоятельства и, в конце концов, придут – не смогут не придти! – к единственно правильному решению, восстановят справедливость и согласие, вернут пасторов к служению.

Тяжело расставаться с иллюзиями. Встреча с иерархами нашей церкви напоминала по духу и атмосфере разговор руководства ЖЭКа с жильцами подведомственного дома, где прорвало трубу водоснабжения. «Ну что вам надо?», «чего вы от нас хотите?», «мы и так делаем всё возможное», «мы всё отлично и без вас знаем» - как от назойливых мошек отмахивались от нас высшие духовные лица. Они вели себя высокомерно, безаппеляционно, по-чиновничьи рассеянно выслушивая малоинтересные им стенания толпы, – в общем, в духе времени.

Стало ясно, во-первых, что мнение общины представляет для них ненужный предмет, который надо убрать долой, чтобы не мозолил глаза. А во-вторых, желая потрафить своему коллеге Дитриху Брауэру, церковное руководство не оставляет пока попыток устранить наших пасторов из Церкви. Иерархи понимают, что если только они не лишат пасторов сана, мы сможем настоять на их возвращении к служению – ведь именно община выбирает себе пастыря. Нам надо на этом настаивать! Нам надо защитить наших пасторов!