1.

Все мы знаем, что так наз. «крещение Руси» произошло в 988 г. Именно эта дата фигурирует в церковных источниках. Соответственно, в 1988 г. праздновалось его 1000-летие. Человек, по воле которого производилось означенное крещение, князь Владимир, получил в церковном обиходе титул «равноапостольный». Между тем, ситуация выглядела несколько не так, как это стремилась и стремится представить РПЦ. В 988 г. состоялось массовое крещение некоторой части жителей Киева, причём следует отметить, что к этому времени значительная часть княжеской дружины уже исповедовала христианство, а как минимум за 50 лет до 988 г. в Киеве уже была церковь Ильи-пророка. Никаких состязаний между представителями различных исповеданий перед лицом князя не было – принятие им византийского христианства было частью политической игры, не последнюю роль в которой играл брак Владимира с сестрой византийского императора. Поэтому насаждение христианства на Руси велось отнюдь не апостольскими методами. Очень часто таковое совершалось путём насилия, как например в Новгороде, о котором говорилось, что «Путята крестил Новгород мечом, а Добрыня огнём». В Ростове само крещение прошло без особых инцидентов, но первые два поставленных в Новгород епископа сбежали оттуда, «не терпящее неверия и досаждения людей». Такой метод насаждения христианства дал любопытный результат: христианство не вытеснило язычество, а наложилось на него. Таким образом создался поразительный конгломерат, в котором старые верования успешно сосуществовали с новыми. Вот, например, как звучит восходящий к XIII веку заговор скота от несчастья: «Господу Богу помолюся, и святой деве, и святому Миколаю, и святой пречистой, святому вознесению, святой Покрове и святому Юрью, и тебя прошу, красное солнце, и тебя прошу, ясный месяц, и вас прошу, зори-зореницы, Божии помощницы, и тебе прошу, галочко, отверни злых собак от моего скота, и тебе прошу, царь Давид и кротости твоей, стань ты мене в помощи».

Язычество основано прежде всего на магии, на формулах, посредством которых можно либо подчинить себе вышние силы, либо угодить им, задобрить их. Поэтому колоссальное значение имела точность произнесения указанных формул. Ни единое слово не должно было быть перепутано, пропущено или изменено – в этом случае весь обряд терял силу, становился недействительным. Этот магизм при отсутствии надлежащего духовного просвещения, был распространён и на христианское богослужение. Литургическое чинопоследование рассматривалось как магический обряд, а священник, как совершитель такового. Причём было совершенно неважно, понимают ли прихожане и даже сам священник смысл того, что читается. Магические формулы обладали совершенно самостоятельной силой. Они были длинными, но сокращать их было нельзя, поэтому вошло в ход так называемое «многогласие», при котором несколько частей литургии читались одновременно. При таком отношении к богослужению не приходится удивлять тому, что чисто обрядовая реформа потрясла всё государство.

2.

Патриа́рх Ни́кон (мирское имя Ники́та Ми́нин (Минов);- шестой московский патриарх, имевший официальный титул Божиею милостию великий господин и государь, архиепископ царствующаго града Москвы и всеа великия и малыя и белыя Росии и всеа северныя страны и помориа и многих государств Патриарх.

Родился 7 мая 1605 в мордовской крестьянской семье близ Нижнего Новгорода. По другой версии, основанной на сообщении протопопа Аввакума, отец Никона был марийцем, а мать — русской. Мать умерла вскоре после его рождения, отец женился во второй раз. Отношения с мачехой у Никиты не сложились, она часто била его и морила голодом. Обучившись грамоте у приходского священника, в возрасте 12 лет, Никита ушёл в Макарьев Желтоводский монастырь, был в нём послушником, потом, по настоянию родителей вернулся домой, женился и принял сан священника. Служил сначала в соседнем селе Лыскове, а около 1626 года, по просьбе московских купцов, узнавших о его начитанности, был назначен священником одной из московских церквей. Дети его умерли очень рано, после чего Никита убедил жену принять монашеский постриг, а сам в возрасте 30 лет тоже стал монахом на Соловках, приняв имя Никон. Через 4 года он вступил в конфликт с начальством, убежал с Соловков, был принят был принят в Кожеозерский монастырь и через 5 лет был избран его игуменом.

В 1646 году Никон отправился в Москву, где явился с поклоном к молодому царю Алексею Михайловичу, причём произвёл на него настолько хорошее впечатление, что царь велел Никону остаться в Москве, а Патриарху Иосифу — посвятить его в архимандриты Новоспасского монастыря. Став во главе братии Новоспасской обители, Никон вошёл в состав неформального кружка духовных и светских лиц, известных под названием «ревнителей благочестия». Ревнители ставили перед собою и своими сподвижниками задачу оживления религиозно-церковной жизни в Московском государстве, улучшения нравственности как населения, так и духовенства, насаждения просвещения. Никон начал ездить к царю во дворец каждую пятницу для бесед и совета не только по духовным делам, но и по государственным. Влияние его росло, и 11 марта 1649 г. он был возведён в сан митрополита Новгородского и Великолуцкого

После кончины в 1652 г. патриарха Иосифа, Никон стал его преемником, причём во время интронизации вынудил царя дать обещание не вмешиваться в дела Церкви. Царь и народ поклялись «послушати его во всём, яко начальника и пастыря и отца краснейшаго». Однако всего через 6 лет, в 1658 г. отношения между патриархом и царём испортились настолько, что Никон оставил кафедру и удалился в выстроенный по его планам Новоиерусалимский монастырь. В 1660 году на созванном в Москве Соборе было постановлено лишить Никона архиерейства и даже священства, однако суд не состоялся, так как дело было решено передать на суд восточных патриархов. И вот, в ноябре 1666 года открылся так называемый Большой Московский собор с участием двух патриархов: Паисия Александрийского и Макария Антиохийского. Оба патриарха на тот момент считались лишёнными кафедр решением Собора в Константинополе, но в Москве известие о том получили уже после суда над Никоном. Решением Собора Никон был лишён не только патриаршего достоинства, но и епископского сана, сослан в Ферапонтов Белозерский монастырь, а потом переведён под более жестокий надзор в Кирилло-Белозерский монастырь.

После смерти царя Алексея Михайловича престол перешёл к его сыну Фёдору Алексеевичу, который сочувствовал Никону. В 1681 году тому, уже тяжело больному, было разрешено вернуться в Воскресенский Новоиерусалимский монастырь, на пути к которому он скончался 17 августа вблизи Ярославля. Был погребён в соборе Воскресенского Новоиерусалимского монастыря. Царь Фёдор Алексеевич настоял на отпевании Никона как патриарха, несмотря на протесты Московского патриарха Иоакима, а в 1682 году Фёдор Алексеевич, невзирая на сопротивление патриарха Иоакима и значительные издержки, исходатайствовал у восточных патриархов разрешительные грамоты. В них повелевалось причислить Никона к лику патриархов и поминать в таком звании открыто.

3

Почему же Никон пал? Чтобы понять это, надлежит понять систему взаимоотношений между Церковью и государством, которая сложилась к тому времени. Эта система с полным основанием может быть названа «Вавилонским пленением Церкви», которая целиком и полностью находилась в подчинении светской власти, а конкретнее, царя. Именно ему подчинялось всё церковное управление и все церковные власти, начиная с патриарха. В послании константинопольскому патриарху Дионисию Никон выразился об этом следующим образом:

«Ныне бывает вся царским хотением: егда повелити царь быти собору, тогда бывает, и кого велит избирати и поставити архиереем, избирают и поставляют, и кого велит судити и обсуждати, и они судят и обсуждают и отлучают». Эта характеристика полностью соответствует действительности. Все церковные соборы XVI и XVII веков созывались царскими указами, их участники приглашались царскими грамотами, повестка дня определялась царём, а проекты докладов и постановлений подготовлялись предсоборными комиссиями, состоявшими из бояр и думных дворян. На заседаниях присутствовал либо сам царь, либо его уполномоченный боярин, который следил за точным соблюдением программы. Таким образом, по выражению одного церковного историка[1], соборы «…были только простыми совещательными учреждениями при особе государя, они были только органами царского законодательства по делам церковным». Первый русский патриарх Иов был предложен царём. Все последующие патриархи также «избирались» по указанию царя, принимавшего решение совместно с боярской думой. Таким же порядком «избирались» епископы, а игумены попросту назначались. Царь считается наместником Бога на земле, а затем и просто Богом. Собор 1660 г. признал, что земной бог имеет над Церковью равные права с небесным Богом – «ему же (царю) Свою Церковь Господь переда». Никон имел совершенно иную концепцию отношений между Церковью и государством, которую сформулировал в ответах собору 1667 г., перед которым предстал в качестве обвиняемого.

Над миром властвуют два меча: светский и духовный, причём духовный стоит выше. «Священство боле есть царства: священство от Бога есть, от священства же царстви помазуются». Отсюда следовало, что патриарх должен быть вторым государем, равным царю и даже большим. Царь без приглашения патриарха не может вмешиваться в церковные дела, в то время как патриарх имеет право и должен руководить царём. В соответствии с этой концепцией Никон писался «великим государем» и, пользуясь положением царского фаворита, управлял государством вместо царя, когда тот находился в походах. Однако, когда отношение царя изменилось, Никон был предан суду – в т.ч. и за оскорбление величества. Как уже было сказано, свою жизнь он окончил в ссылке. А теперь перейдём непосредственно к осуществлённой им реформе.

4.

Сущность преобразований Никона заключалась в попытке установить единообразие в богослужебных чинах (схожую задачу решал Триденский собор). В единой Церкви должен был быть единый культ. Этот вопрос понимался и до Никона, в особенности, когда во второй половине XVI в. в Москве появился Печатный двор. Однако, когда было принято решение о снабжении всех церквей печатными богослужебными книгами, встал вопрос, какой из многочисленных вариантов чинопоследования избрать в качестве эталонного и с каким образцом его сверять. Для царя и Никона образцом был современный им порядок греческой Церкви. Для большинства клириков образцами являлись древние русские чины, зафиксированные в рукописных книгах. В связи с этим Никон писал к константинопольскому патриарху, который пришёл в сильное недоумение и в ответном письме написал так: «Не следует думать, будто извращается наша православная вера, если кто-нибудь имеет чинопоследование, несколько отличающееся в вещах, которые не принадлежат к числу существенных или членов веры, лишь бы соглашался в важных и главных с кафолическою Церковью». Однако, эти увещевания пропали даром, т.к. решался не просто церковный, а церковно-политический вопрос унификации, после которой на местах не должно было остаться никакой самостоятельности. После безуспешных попыток согласовать имевшиеся рукописи, царь и Никон решили признать нормой греческие печатные книги, напечатанные в Венеции, а также славянские требники для униатов, по которым и править русские книги. В соответствии с этим решением делался перевод с греческих текстов, который сверялся со славянским униатским текстом. Затем вносились отдельные поправки на основании древних славянских и греческих рукописей. Окончательная редакция утверждалась Никоном и шла в Печатный двор. Что же при этом получилось?

За примерно 700 лет, прошедших с 988 г., греческое богослужение претерпело значительные изменения. В том числе в XII в. вследствие борьбы с несторианами двоеперстие было заменено на троеперстие, все богослужебные чины стали значительно короче, одни важные песнопения заменились другими. И если Стоглавый собор постановил: «Иже кто не знаменается двема персты, яко же и Христос, да есть проклят», то теперь прихожане Успенского собора в Кремле услышали следующее: «А иже кто по Феодоритову писанию и ложному преданию творит двоеперстие, той проклят есть». На просвирах вместо изображения восьмиконечного креста было введён четырёхконечный крест, как это было принято у греков (и у католиков). Были изменены чины крещения и миропомазания, покаяния, елеосвящения и брака. Произошли изменения в литургии часов, а также и в главном богослужении.

Когда новые книги были разосланы по церквям, среди приходского духовенства поднялась буря. В особенно тяжёлом положении оказались сельские священники, многие из которых были малограмотные или учились богослужению со слуха. Переучиваться им было немыслимо, поэтому они должны были либо отвергнуть нововведения, либо уйти в отставку. Однако, то же самое наблюдалось и в городах, и в монастырях. Монахи Соловецкого монастыря выразились так: «Навыкли мы божественные литургии служить по старым служебникам, по которым мы сперва учились и привыкли, а ныне мы … по новым служебникам для своей старости учиться не сможем … лутче будет с братьею в монастырских трудах бытии». Таким образом, новая служба требовала и нового духовенства. Однако, старое просто так сдаваться не собиралось. Началась борьба, которая на первом этапе велась путём челобитных, содержащих апологию прежнего порядка, причём таковые зачастую обнаруживают изрядную эрудированность авторов. Аргументация, однако, исходит из того, что прежняя вера заключалась в знании и соблюдении верных способов угождения Богу. Эти способы важны именно своей магической силой. Поэтому в том числе написание имени Господа «Иисус» вместо прежнего «Исус» есть кощунство и безумие. Примечательно, что в ответных документах не содержится никаких изобличений апологетов, их извращённых понятий о христианстве. Там идут ссылки на авторитет, старину, и чистоту греческой веры. Таким образом, как Никон, так и его противники, имеют разные образцы для подражания, но действуют в рамках одних и тех же представлений. Эпоха челобитных длилась недолго. В 1656 г. двуперстники были объявлены еретиками и преданы проклятию. Наиболее видные вожаки оппозиции были прокляты и сосланы. Собор же 1666 г. окончательно утвердил реформу, предав вечному проклятию «с Иудою-предателем и с распеншими Христа жидовы, и со Арием, и со прочими проклятыми еретиками всех, кто не послушает повелеваемых от нас и не покорится святой восточной Церкви и сему освящённому собору». Согласно же царским указам еретики должны были подвергнуться «казнениям по градским законам». Розыск еретиков и совершение градского суда было поручено воеводам. Таким образом, борьба в форме полемики был прекращена. Единственным путём для ревнителей старой веры осталось открытое сопротивление.

5.

Первым и самым ярким случаем открытого сопротивления стал Соловецкий бунт. В 1658 г. в Соловецкий монастырь были присланы новопечатные книги. Общее собрание монахов, собранное настоятелем, отвергло их, после чего жизнь пошла прежним образом. Тогда из Москвы был прислан новый настоятель, который принялся смирять монахов тюрьмой и плетьми, но ввести новые книги ему не удалось, т.к. по ним согласился служить только один иеромонах, но прочие монахи восхотели его убить, так что ему пришлось безвылазно сидеть в келье. Убоявшись, новый настоятель уехал в Москву. Последовала некоторая пауза, т.к. царь был занят подавлением бунта Разина. К решению соловецкого вопроса вернулись после окончания в 1667 г. Большого Московского собора, в т.ч. осудившего Никона. В монастырь прибыл архимандрит Сергий с новопечатными книгами, но монахи объявили таковые латинской ересью, а монастырские стрельцы восхотели перебить приехавших с Сергием московских стрельцов. В результате Сергий сбежал, а на его место был прислан Иосиф, которого приняли точно также. Тогда царь реквизировал в казну все монастырские сёла и деревни, соляные и прочие промыслы, а также находившиеся в разных городах подворья. Был послан сильный отряд с предписанием взять монастырь блокадой, но не стрелять по нему из пушек. В осаждённом монастыре начались разногласия между монахами. Наиболее радикально настроенная часть потребовала отменить молитвы за царя. Когда священники не согласились на это, их посадили в тюрьму, где не давали даже хлеба и воды. В результате богослужения прекратились. В конце концов священники-сторонники молитвы за царя ушли из монастыря, за ними последовала значительная часть монахов. Несколько позже благодаря измене одного из оставшихся монахов, царские войска проникли в монастырь, и в 1676 г. длившейся 8 лет осаде пришёл конец.

Оплотом старой веры стало купечество. «Могущие по домам своим начаша держати вдовых священников, без благословения и без свидетельства архиерейского», «учиниша в домах своих мольбища, на святую церковь приносят страшные хулы». Обилие безместных и вдовых священников, которым до собора 1666-67 гг. было запрещено служить, чрезвычайно благоприятствовало развитию независимого от официальной Церкви культа. Именно поэтому Собор отменил запрещение для вдовцов, но было туже поздно. Причём теперь проповедовали не только священники, но и миряне. Главной идеей таких проповедей была борьба между чадами божьими и антихристовыми слугами. Сторонники старой веры назывались «новым Израилем», Москва – «новым Иерусалимом», осквернённым никонианами. К купечеству присоединились бояре и стрельцы, среди которых староверы составляли значительное большинство. Стрельцы имели к правительству претензии не только духовного, но и экономического свойства, а, кроме того, началось вытеснение стрельцов войсками так наз. «нового строя». Брожением среди стрельцов воспользовалась царевна Софья, которая, после кончины не оставившего сыновей царя Фёдора Алексеевича, спровоцировала их на бунт, в результате которого была истреблена семья Нарышкиных, на престол были посажены малолетние Пётр и Иван, а Софья стала регентшей. Забрав бразды правления, Софья назначила начальником стрелецкого войска князя Хованского, который был открытым сторонником старообрядчества, а став начальником войска, возмечтал и о короне. Главной силой подготовлявшегося им переворота должны были стать стрельцы, которым надлежало прикончить не только Софью и её сторонников, но и патриарха. Планы Хованского были весьма реалистичны, однако по каким-то причинам он пропустил подходящий для выступления момент, а далее Софья перехватила инициативу. Хованский был арестован и казнён, к Москве стянуто дворянское ополчение, которое быстро управилось со стрельцами. После этого, в 1685 г. вышел указ, который предписывал в числе прочего предписывал: жечь в срубе за хулу на Церковь, за возвращение в раскол после покаяния; казнить за перекрещивание в старую веру; бить кнутом и ссылать тайных раскольников и укрывателей. Имения казнённых и ссыльных конфисковывались. И вот теперь начались настоящие гонения и облавы. Проигравшим хованщину оставалось либо подчиниться, либо уйти. И они ушли. Старообрядческие монастыри и поселения были основаны во многих местах, в том числе в так наз.Стародубье на Украине, и на острове Ветке, находившемся уже в пределах польско-литовского государства. Эти поселения, основанные купеческими эмигрантами из Москвы, Коломны и других городов вскоре стали процветающими предприятиями.

Нестроения, вызванные реформой Никона, затронули не только дворянство и городское население, но и крестьянство, в котором борьба за сохранение старой веры приняла несколько иные формы. XVII век для российского крестьянства стал временем окончательного превращения в рабочий инвентарь помещика, что не могло не вызвать соответствующей реакции. Как мы уже говорили, перед хованщиной государство пережило бунт Разина. В 1654 г. прошло поветрие моровой язвы, причём некоторые деревни полностью вымерли. Последующие два года ознаменовались голодом, а небеса явили «хвостатую звезду и кровавые столпы». Как раз в это время Никон вершил свою реформу и была разослана первая партия новопечатных книг. Сельское духовенство не преминуло связать все эти события. «Зрите, православные, зрите знамение гнева Господня, излия бо Вышний фиал ярости своея грех ради наших … что многие пошли по следам врага Божия и пречистыя Богородицы – волка Никона». В крестьянской среде укрепляется мысль о скором конце света, которому должно предшествовать уже состоявшееся в лице Никона и царя пришествие антихриста. Конец мира был назначен на 1669 г. Пророком этого движения стал протопоп Аввакум, отличавшийся весьма оригинальной интерпретацией церковных догматов. Например, догмат о единосущной и нераздельной Троице он называл блудом. В письме Фёдору-диакону он говорит так: «Блудишь ты, что троица несекомо есть и нераздельно лицо коеждо друг от друга … Несекомую секи, небось, по равенству едино на три существа или естества … не спрятався, сидят три царя небесные». Такие представления о Троице были в ходу не только в то время, но и 100 лет спустя. В 60-х гг. XVIII в. один купец поднёс Екатерине II икону, на которой Троица изображалась с тремя лицами и четырьмя глазами. Столь же оригинальны были и интерпретации библейских событий. Жертва Каина не понравилась Богу, потому что Каин принёс «хлебенко худой, негодный себе», в то время как Авель дал лучшего барана. Огненные языки на головах апостолов в День Пятидесятницы были не Сошествием Св. Духа, но благодать, вышедшая «из апостолов сквозь темя – не вместилася в них вся и из главы вышла». Свою проповедь Аввакум направил против царя, патриарха и властей[2], а центром оной сделал не защиту старой веры, а близкий суд Божий над антихристовым царством. Никон и царь – два рога апокалиптического зверя: они пьют кровь святых свидетелей Иисусовых. Остаётся немного потерпеть, и придёт спасение. В 1666 г. Аввакум был сослан в Пустозерск, где сидел в яме на хлебе и воде, а в 1681 г. был сожжён на костре «за великия на царский дом хулы».

Проповедь Аввакума и его единомышленников дала плод: крестьянство стало готовиться к концу мира. С 1668 г. забросили все полевые работы. В Пасхальную ночь 1669-го поволжские крестьяне забросили дома и ушли в леса. Ожидание конца света принесло и крестьянам и их господам полное разорение, но светопреставления не произошло. В ходе выяснения причин было осознано, что даты высчитывались со дня Рождества Христова, а надо было считать с момента Воскресения. Поэтому мучения предстоит терпеть ещё 33 года, а конец света будет в 1702 г. С началом преобразований Петра I антихристова идеология пережила бурный расцвет, причём представления об антихристе были перенесены на личность самого царя.

Однако, отсрочка конца света стала побуждающей силой для выработок новых культовых форм, т.к. никонианская церковь была неприемлема. Надо сказать, что «старая вера» крестьян имела весьма мало общего со старой верой духовенства, дворянства и горожан. Там, где были беглые священники, устраивали часовни и служили, но там, где таких священников не было, прекрасно обходились без них: сами крестили, исповедовали и причащали. Аввакум одобрял это и даже давал указания, как нужно действовать. Перед иконой на простом столе следовало с молитвой положить в сосуд с вином кусок от освящённой просфоры и причащаться. Но так как раздобыть освящённую просфору было непросто, её стали заменять (почему-то) изюмом. Никонианское крещение считалось печатью антихриста, которую нужно смыть вторым крещением в чистой реке. Церковный брак тоже был отвергнут: стали ограничиваться простым благословением, а иногда проповедовали полную свободу отношений («несть грех плотское совокупление по согласию»).

Как и горожане, многие крестьяне уходили в незаселённые места, которых в те времена было немало. Наиболее крайней формой протеста и неповиновения антихристову государству стали самосожжения. Аввакум одобрял таковые. Добровольное самосожжение было огненным крещением, которое должно было полностью очистить человека от зла, искупить и очистить душу. Самосожжения уподобились эпидемии и приняли массовый характер, так что к концу XVII в. количество сгоревших достигало 9000 чел. (по тем временам огромная цифра). Следует отметить, что эти самосожжения производились не по причине преследований со стороны розыскных команд, как это было позже, а абсолютно добровольно[3]. Каждое из них совершалось под руководством наставника и было священнодейстием.

После 1685 г. правительство обратило внимание на бегства и самосожжения, снарядив специальные воинские отряды для отыскания раскольничьих пристанищ. Этим отрядам давалась инструкция, согласно которой, если раскольники засядут в ските или церкви, то «смотреть и беречь их накрепко и жечься им отнюдь не давать … а буде они свои воровские пристанища или церковь зажгут, то вам … те пристанища заливать водою и, вырубя или выломав двери и окна, выволачивать их живыми». Самосожжения продолжались и после Петра, достигнув апогея во время бироновщины и утихнув только в царствование Екатерины II, когда крестьянский раскол принял новые формы.

6.

В первой половине XVIII в. правительство вместе с Синодом вело свирепую борьбу против старообрядческих общин, сложившихся на протяжении предшествовавшего столетия на различных окраинах империи. Поэтому продолжается исход старообрядцев за пределы России. С особой силой эмиграция шла во время бироновщины, т.е. в 30-х гг. XVIII в., когда расправы достигли апогея. Старообрядческая «Церковная история» рассказывает, как на Дону правительственный чиновник предложил тамошним старообрядцам выбирать между принятием новых книг и виселицей. И все согласились умереть. «Мучитель подавал лишь знак – и вдруг вздёргивались на виселицу и умирали, а по умертвии мучитель повелевал тела бросать в реку, да теми пловущими мертвецами возвестить и прочим нижним станицам, какова постигнет и тех година». В результате этой расправы огромная масса семей под предводительством атамана Некрасова ушла за Дунай в пределы Турции. От украинского гетмана Самойловича потребовали принятия репрессивных мер против поселений в Стародубье. В ответ последовала дальнейшая эмиграция старообрядцев на территорию Польши, где переселенцам на первые годы была дарована свобода от податей, свобода передвижения и торговли, а также право беспрепятственно ставить церкви, часовни и монастыри.

При Екатерине отношение к старообрядам стало меняться в лучшую сторону. Все беглецы призывались к возвращению в Россию. Были отменены указы Петра о бороде, одежде старого покроя, старообрядцы получили доступ к выборным должностям. Эти меры позволили легализовать весьма значительный старообрядческий торговый капитал, который очень быстро начал умножаться. К этому времени в руках старообрядцев уже находились все главнейшие торговые пункты в Нижегородском крае и далее вниз по Волге. С Волги по Каме старообрядческая колонизация пошла на Урал, где также достигла больших успехов.

Духовный центр старообрядчества находился на Керженце, где в начале XVIII века существовало 94 скита. Вторым центром стали скиты в Саратовской губернии на р.Иргиз, где в 1780 г. получили разрешение на превращение часовни при одном из скитов в церковь. Таким образом, скит превратился в полноценный монастырь, а после него обстроились церквами и превратились в монастыри ещё 4 скита. Таким образом, после векового перерыва на легальном основании возобновилось регулярное богослужение в полном объёме. Купцы не жалели средств на украшение церквей, чтобы блеснуть перед никонианами. Утварь только для одной из церквей обошлась в 100.000 руб. В образовавшиеся при монастырях слободы потянулись старообрядцы как из Польши, так и со всех концов империи, так что на дотоле пустынных берегах Иргиза возникло множество поселений. Указами 1801 и 1804 гг. Александр I передал этим монастырям 12,5 тысяч десятин земли.

В конце 1771 г. легально организовалась московская группа купцов-старообрядцев и очень быстро выдвинулась на первое место, как центр старообрядческих общин. В тот год в Москве свирепствовала чума. Старообрядцы на свои средства открыли за Рогожской заставой чумной карантин и кладбище, где поставили часовню, ставшую общинным центром. К началу XIX века в руках этой общины находились миллионные капиталы, перед которыми склонились центры в Стародубье, на Керженце и Иргизе. Рогожская община устанавливала цены на все важнейшие товары в Москве, на Нижегородской и на других крупных ярмарках. Её влияние ощущалось даже в Иркутске и Бухаре.

В отношении культа это направление старообрядчества придавало силу только старинным дониконовским чинопоследованиям. В никонианской церкви нет ни правильной службы, ни Таинств. Иконы нового письма считались просто досками. Однако, хотя никонианская церковь еретическая, это не означает, что на земле больше нет Церкви, и в мире правит антихрист. Отсюда следует, что не надо уходить из мира, а тем паче самосожигаться. В монастырях на Иргизе за богослужением поминали не только царя, но даже губернатора. До конца XVII века вопрос о духовенстве не был больным, т.к. все смещённые священники ушли в старообрядчество. Однако, в начале XVIII в. дониконовское духовенство стало быстро вымирать, а единственный оставшийся верным старой вере епископ умер, не посвятив преемника. Без епископа же не могло быть священства. Поэтому в XVIII в. старообрядцы занялись решением вопроса о духовенстве.

Никонианская Церковь, хотя и была еретической, но всё же оставалась Церковью. Даже Аввакум не отрицал за ней такого наименования. Поэтому при соблюдении определённых условий можно было принимать никонианских священников, уходивших в строобрядчество. У Аввакума сказано: «Аще поп тот проклинает никонианскую ересь и всю службу их и всею крепостию любит старину, по нужде настоящего ради времени да будет поп, и к тем церквам приходите». Что же это были за условия? Существовало две возможности: либо вторичное миропомазание (перемазывание), либо проклятие ересей. Вокруг этих возможностей развернулась ожесточённая дискуссия. Одним из предметов оной стало миро, которое могло быть сварено только по строго определённому чину, причём епископом. Между тем, имелось в наличии только миро, сваренное на Ветке в 90-х годах XVII века, причём не епископом, а священником, т.е. очень сомнительного качества. Для решения всех этих вопросов был созван Собор, заседавший в 1779-1780 гг. на Рогожском кладбище. Большинство высказалось за перемазывание. Тогда меньшинство пошло на прямое соглашение с никонианами, и в 1800 г. было учреждено единоверие. Единоверцы признавали иерархию и догматы государственной Церкви, а взамен получали клир, служивший по старому чинопоследованию. Положение, в котором оказалось большинство, не отличалось стабильностью, находясь в зависимости от беглых священников официальной Церкви. Соответственно, нужно было создать самостоятельную иерархию. Попытками отыскания епископа был наполнен весь XVIII век. Некоторые из них носят легендарный характер: например, была снаряжена целая экспедиция в Турцию, т.к. прошёл слух, что в Антиохии сохраняется истинное православие, не заражённое латинской и кальвинской ересями. Экспедиция состоялась, но истинное православие так и не было найдено. Несколько попыток привели к тому, что на епископском месте оказывались откровенные аферисты и проходимцы. В результате возникла идея посвятить епископа рукой мощей митрополита Ионы, причём священник, держащий руку, должен были читать молитвы вместо мертвеца. Проблема с иерархией была разрешена в XIX столетии, но об этом чуть позже.

В конце XVIII - начале XIX вв. положение старообрядцев существенно упрочилось. Купцы и промышленники пустили в ход свои огромные капиталы не только для стабилизации положения общин, но и для их умножения. Например крестьянам, переходившим в старообрядчество, выдавалась на льготных условиях ссуда для выкупа на волю. Для них также покупались рекрутские квитанции, избавлявшие их от опасности армейской службы. Поэтому крестьяне массами принимали старообрядчество и устраивались работать на предприятия своих единоверцев. Правительство, начавшее прислушиваться к голосу буржуазии, в 1822 г. утвердило правила «о попах и молитвенных домах старообрядцев». Правилами предписывалось не разыскивать и оставлять у старообрядцев «беглых» священников, если за ними не числилось уголовного преступления. Этим священникам надлежало вести метрики и ежегодно представлять метрические ведомости гражданскому начальству (обычная практика для всех конфессий). Также предписывалось существующие церкви и часовни оставит как есть, новых не строить. В это время оффициально в России числилось почти 628.000 старообрядцев, но реальная цифра была по крайней мере втрое больше.

По вступлении на престол Николая I началась энергичная борьба с расколом, исходившая из принципа, чтобы имеющиеся раскольники доживали свой век, а новых не было. В 1832 г. были отменены правила 1822 г., а также издано распоряжение: «Если до сведения правительства дойдёт о вновь бежавшем к раскольникам попе, то такового возвращать в распоряжение епархиального начальства». Апогеем развязанной правительством кампании был разгром иргизских монастырей. После этого вопрос о собственной иерархии встал с особенной остротой. В результате долгих поисков был найден бывший боснийский епископ Амвросий, которому было предложено посвятить епископа не для России, а для русских старообрядцев, вполне легально живших в Белой Кринице на территории Австрии. В 1844 г. император Австрии разрешил им иметь своего епископа. Амвросий был перевезен в Белую Криницу и перемазан. Это произошло в 1846 г. После этого в Москве была подобрана подходящая кандидатура в лице содержателя гостиного двора в Ямской слободе. В 1847 г. он был посвящён в епископа под именем Софрония. Вслед за Софронием было посвящено ещё 10 епископов, так что к 1859 г. образовалось 10 старообрядческих епархий. После этого недостаток в священниках кончился, и культ стал отправляться правильно и чинно. Никониане сделали попытку удушить новую иерархию, однако капиталы старообрядческих миллионеров помогли уберечь почти всех епископов – 8 из 10.

В конечном счёте правительство побоялось идти против рогожских тузов. Начались послабления, а в 1883 г. было дозволено свободное отправление старообрядческого культа, но без колокольного звона, публичных крестных ходов и без права духовенства носить небогослужебную священническую одежду. К этому времени паства существенно возросла: после отмены крепостного права в 1861 г. начались массовые переходы в старообрядчество. Например, в середине 60-х гг. в Симбирской губернии перешло в раскол единовременно 25.000 чел.

Таким образом, к началу ХХ столетия окончательно сформировалось так наз. «поповщинское» направление старообрядчества, имевшее храмы, традиционное богослужение, духовенство и епископат, а также весьма многочисленную паству (в некоторых уездах население делилось примерно поровну между никонианами и старообрядцами). Поповщина и единоверие не были единственными формами старообрядчества в России. О других его направлениях мы поговорим в следующий раз.

7.

До сих пор мы говорили о тех направлениях старообрядчества, которые тем или иным образом стремились сохранить прежние богослужебные формы, идя ради этого на различные компромиссы и отступая от непримиримых позиций. Однако, были люди, настаивавшие на том, что «благодать священства взята на небо», т.е. истинного духовенства больше нет. Соответственно, отправление культа в его прежних формах невозможно. Это направление старообрядчества называется «беспоповщиной». Данное название является собирательным, включающим в себя несколько направлений («согласий»). Основой для этих направлений стала крестьянская среда.

Поморское согласие. Одним из первых старообрядческих поселений была община на Выге в Поморье. Она стала одним из центров беспоповщинского старообрядчества. За исключением её руководителей – князей Андрея и Семёна Мышецких-Денисовых, её первоначальный состав был полностью крестьянским. Потом к общине присоединились некоторые монахи Соловецкого монастыря. первоначальные условия существования этой общины, отрезанной от мира полным бездорожьем, были чрезвычайно тяжёлыми. Община жила как коммуна, в которой не было частной собственности: «Всё иметь в казне общим, у себя не иметь ни денег, ни платья, ни иных вещей … трапезу иметь всем общую кроме немощных; пища и питие всем равны; недужным же, по благословению прибавок давать». Предметы потребления члены общины получали только из казны. Идеология вначале была следующая: мир, оставленный выговцами, есть царство антихриста, в то время как они сами единственные, оставшиеся верными. Беглые попы не принимались, т.к. Божья благодать со времени Никона взята на небо. Истинного священства не будет до кончины мира, который грядёт вскоре. Перед лицом близящейся вечности такие сущности как священство, брак, крещение потеряли смысл. Однако, эта идеология в скором времени начала меняться. Суровые условия и возрастание общины вынудили выговцев отказаться от обособленности от остального мира и снарядить комиссионеров «для хлебного промыслу». В связи с увеличением общины поездки «на промысел» стали регулярными. Общинники развили охоту и торговлю пушниной, заарендовали пашенную землю в соседнем уезде и постепенно из первобытной коммуны превратились в крупное предприятие на артельных началах. Выговские конторы и агенты появились в Петрозаводске, Москве, Н.Новгороде и даже в Стародубье. При конторах были постоялые дворы и амбары. В 1702 г. Пётр начал строительство Повенецкого завода вблизи Выговской пустыни. При этом выговцам была официально предложена свобода жительства и богослужения с условием, что они «в работах к Повенецким заводам были послушны и чинили бы всякое споможение по возможности своей». Возникла необходимость выбора между конфликтом с антихристом либо договором с ним. Были члены общины, которые были готовы устроить самосожжение, но братья Денисовы высказались за принятие правительственных условий и даже о молитве за царя, «ибо мы живём на государя земле, он охраняет нас от врагов, печётся о внутреннем порядке, ограждает имущество и личности наши от чужого произвола». Условия были приняты. Когда на выге узнали, что жена Петра Екатерина хотела бы иметь оленей, они стали с 1722 г. почти ежегодно доставлять ей партии по 50-80 голов и называли себя «богомольцами императрицы», а затем без сопротивления приняли двойной подушный оклад, установленный Петром для раскольников и рекрутскую повинность с правом откупа по 120 руб. за рекрута. Одним словом, выговская община вполне примирилась с миром, но находившиеся под её влиянием раскольнические поселения в Архангельской и Олонецкой губерниях не согласились с такой позицией. «Зверевы указы паче евангелия облобызали, помалу начали в мире проживати и свое благочестие забывати; домы и фабрики созидали, а христиан, яко разбойников, суду предавали». Крестьянская часть поморцев во главе с наставником Филиппом откололась и образовала самостоятельное согласие.

Чрезвычайно интересно, что поморцы стали именовать себя «христианами евангельского исповедания». Андрей Денисов, учившийся в Москве и Киеве начал усиленно развивать идеи оправдания верою и свободы веры. Одним из его сподвижников был некий Вавила, который, по словам Денисова, «бысть разумом иноземец, веры лютерския, глаголати и писати учился довольно времени в парижской академии». Новая идеология и практика культа вырабатывались преимущественно в Москве, в Московской поморской общине, объединившейся вокруг Монинской Покровской часовни, которая была учреждена почти одновременно с Рогожской и под тем же предлогом. Называлась по имени купца Монина, на которого была куплена земля. Первый вопрос был о браке. Его решением стал особый «Брачный устав», основанный на традиционном домашнем благословении жениха и невесты. После домашнего акта следовало благословение наставника в часовне. Вторым вопросом стала выработка формы общинного богослужения. Так как священство прекратилось, то прекратилась и Евхаристия, поэтому богослужение заключалось в молитве, чтении и пении под руководством выбранного наставника. Так что они действительно стали «христианами евангельского исповедания».

В 30-40-х гг. XIX в. община на Выге была разгромлена. Сначала был парализован культ, затем экспроприированы владения, нарезанные государственным крестьянам. Однако, разгром духовного центра не стал причиной распада общин. В первой половине XIX в. число прихожан Монинской часовни удвоилось, а число поморских молелен выросло с 4 до 27. В 1856 г. их стало 56, хотя поморцы к этому времени успели расколоться на старое и новое поморское согласия. Раскол возник из-за введения нового пения. Хозяевами молелен были фабриканты, прихожанами – их приказчики и рабочие. В числе содержателей поморских молелен был фабрикант Морозов.

Филипповское согласие. Как уже было сказано ранее, отделились от выговской общины в 1737 г.после неудачной попытки сместить Денисовых и заместить их Филипповым. Причиной отделения был компромисс между выговцами и государством. Филипповцы отказались принять молитву за царя-антихриста, примитриться с миром в какой бы то ни было форме и скрылись в северной тайге. Иногда правительственные отряды открывали их поселения, но появление солдат всегда служило сигналом к самосожжению. Филипповцы продержались на непримиримых позициях вплоть до второй половины XIX века, однако после того, как Север стал активно втягиваться в капиталистический оборот, их позиции изменились.

Федосеевское согласие. Его основателем стал дьяк Феодосий васильев из рода бояр Урусовых. Он возглавлял общину в Новгороде и руководителем соборов 1692-1694 гг., на которых было проведено учение об исчезновении истинного священства. После 1694 г. он отправился в Польшу, где основал несколько общин, получивших название федосеевских. Феодосий поддерживал отношения с Выгом, но после того, как выговцы начали молиться за царя, разорвал с ними все контакты. В 1711 г. Феодосий был арестован и умер в тюрьме. Общины, основанные им в России, распались вследствие правительственных репрессий, однако общины в Польше сохранились и умножились. После указов Екатерины II множество федосеевцев, по преимуществу купцов переселилось в Россию, и образовало общины в Петербурге, Новгороде, Ярославле, Пскове, Риге и т.д. В Москве федосеевцы учредили свою общину за Преображенской заставой одновременно с учреждением рогожской общины. Община имела кладбище с часовней, богадельней и молитвенным домом. Для получения разрешения на существование общины, федосеевцам пришлось отступить от принципов своего основателя и ввести молитву за царя. Община была основана на самых строгих пуританских началах – условием вступления в неё был отказ супругов друг от друга, а не состоящим в браке отказ от вступления в оный и обет воздержания от половой жизни. Кроме того, соблюдались особые правила относительно одежды, причёски, воскресных дней, хождения в баню и т.п. Пищу, купленную у никониан, следовало освящать, а в дорогу брать свою икону и свои сосуды. Эти установления поразительно напоминали иудейские, причём и результаты были те же самые, т.е. внешняя строгость превратилась в лицемерие, покрывавшее распущенность. По ядовитому замечанию монинцев, преображенцы суть «почтенные воздержники, законного брака не имущие, но без женского пола мало живущие». На эти обличения преображенцы отвечали «не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасёшься». Наследство лиц, вступивших в общину, шло в общину, употребляясь (согласно утверждённому в 1808 г. Уставу) на «торговую коммерцию». В 1847 г. в Москве было 120 федосеевских молелен. Под влиянием Преображенского кладбища находились федосеевские общины в 26 губерниях. Преображенским кладбищем правил Гучков; среди держателей федосеевских молелен мы встречаем владельца Трёхгорной мануфактуры Прохорова. Дома вокруг молелен принадлежали их хозяевам (у Гучкова таковых было 32). Как и рогожцы, федосеевцы выкупали от помещиков своих рабочих, а также предоставляли мещанам бесплатные квартиры при условии принятия ими федосеевского согласия (с соответствующим отказом от состояния в пользу общины). Капитал Преображенского кладбища исчислялся миллионами, которые порою пополнялись весьма интересным образом. В конце 1845 г. настоятель кладбища Козьмин безотлучно дежурил у постели умиравшего купца Соколова, уговаривая его завещать всё имущество кладбищу. Получив согласие, тотчас же после кончины Соколова, случившейся ночью, Козьмин вывез всё имущество на кладбище, так что родственник Соколова, предъявивший права наследства, так и не смог сие имущество отыскать, хотя полиция была прекрасно информирована о состоявшейся ночной операции. В широких масштабах велась «заготовка» икон старого письма, за которые молельни платили огромные деньги. Преображенцы за небольшие суммы доставали из московских и особенно из северных церквей такие иконы, подменяя их искусно сделанными копиями. При кладбище был устроен свечной завод, организована торговля ладаном и деревянным маслом. В 1847 г. прибыль от одного только масла составила 50.000 руб. Однако расцвет федосеевщины был временным, т.к. она не могла обеспечить наследственного права собственности. Любой федосеевский фабрикант задавался вопросом, что будет с его предприятиями после его кончины, т.к. детей либо не было вообще, либо они были прижиты вне брака. Это обстоятельство было учтено правительством, которое установило, что «браки раскольников, венчанные вне церкви, в домах и часовнях и неизвестными бродягами, не могут быть признаваемы за браки законные, а за сопряжения любодейные; к детям от таких браков не прилагаются гражданские законы о правах наследства». Уступка была сделана только рогожцам. В результате Гучковы перешли в единоверие, а за ними последовали другие влиятельные беспоповцы. В 1854 г. Преображенское кладбище было передано единоверцам, с правом федосеевцев хоронить там своих покойников. Беспоповщина становится мелким, маловлиятельным направлением. После выхода Маинфеста 17 апреля 1905 г. часть Преображенского кладбища была возвращена федосеевцам, но их организация оказалась малочисленной и слабой. К тому же после выхода манифеста федосеевцы раскололись на приемлющих Манифест и не приемлющих.

На протяжении истории федосеевцев от них откололись так наз. «артамоновцы», которые допускали венчание у никониан с принесением затем покаяния, «новожёны», которые отвергли внешние церемонии при заключении брака, т.к. оный состоит в невидимом совершении таинства Богом и во взаимном благохотении жениха и невесты и многие другие незначительные по численности группы.

Итак, к началу ХХ столетия поповщинское старообрядчество стало массовым исповеданием, сумев связать людей вначале единством культа, а затем и единством иерархии. Беспоповщинские общины были автономными общинами, мало связанными друг с другом, а кроме того, у них не было вероучительного единства. Эта раздробленность оказала плохую услугу в процессе противостояния правительству. Репрессии оказались для них губительными. После Манифеста 1905 г. мы видим только обломки старых организаций. Поповцы же вступили в послеманифестное время с большими средствами, храмами, периодической печатью, с открытыми соборами и съездами.

8.

1905 год стал годом больших перемен в жизни неправославных христиан России. 16 апреля Е.И.В. Николай II издал специальный Указ, в котором говорилось: "В сегодняшний день наступающего Светлого Праздника распечатать алтари старообрядческих часовен и предоставить впредь состоящим при них старообрядческим настоятелям совершать в них церковные службы". По Манифесту же о свободе вероисповедания рогожцам были возвращены все постройки, разрешено открывать новые храмы, построены школы, типографии. Таким образом, период с 1905 по 1917 был временем нормального функционирования. Как ни странно, приход к власти большевиков вначале принёс старообрядцам некоторые льготы, как гонимым при царизме. Однако, этот период был непродолжительным. Прежде всего потому, что вследствие проводимой большевиками национализации все Церкви лишились своего имущества, в т.ч. и банковских вкладов, а классовая борьба извела купцов и промышленников, бывших фундаментом старообрядческих общин. старообрядцы разделили участь всех христиан России. Как ни странно, один из храмов на Рогожском кладбище удалось отстоять и во все годы гонений Рогожская община оставалась центром Московской архиепископии.

После периода гонений началась нормализация церковной жизни. На сегодняшний день старообрядчество в России выглядит следующим образом:

1. Поповщинское направление представлено двумя церковными организациями: Русская Православная Старообрядческая Церковь и Русская Древлеправославная Церковь.

Ру́сская Правосла́вная Старообря́дческая Це́рковь, имеющая центр на Рогожском кладбище в Москве, по некоторым оценкам окормялет около 1 млн верующих, из коих 500 тыс проживает в России, 300 тыс в республиках бывшего СССР, 200 тыс в Румынии и 15 тыс во всём остальном мире. Возглавляется митрополитом. На территории России имеет около 260 храмов, а также женский монастырь вблизи Углича. В 1990-е годы был восстановлено Духовное училище.

Ру́сская Древлеправосла́вная Це́рковь также имеет центр в Москве. Её Кафедральный собор находится в Замоскворечье, рядом с м.«Павелецкая». Имеет 70 приходов в России, 5 в Румынии и 1 в Болгарии. Возглавляется патриархом.

Единоверие. В советское время во всём СССР осталось только 3 единоверческих прихода (по одному в России, Латвии и Украине). После краха коммунистической системы единоверие начало возрождаться, причём инициатива создания приходов идёт снизу, представляя своего рода «внутреннюю эмиграцию» консервативной части РПЦ. По количеству приверженцев это направление старообрядчества очень малочисленно.

2. Беспоповцы. Крупнейшим представителем данного направления являяется Древлеправосла́вная Помо́рская Це́рковь, являющаяся наследницей традиций Выговской общины. Координационным органом является Единый Совет в СПб, объединяющий 7 духовных центров в разных странах. Одним из этих центров является Российский совет. На территории Российской Федерации существует более 200 общин с числом прихожан от 10-15 до нескольких тысяч. В Белоруссии действует 37 общин, на Украине - 47, в Эстонии - 11, Латвии - 67, Литве - 59, Польше - 4, в Казахстане - 18, в США - 4, Киргизии - 3, в Молдавии - 1. Итого 451. Есть сведения о группах поморцев в таких странах как: Румыния, Финляндия, Швеция, Германия, Франция, Бразилия, Аргентина.

Московский центр старообрядцев-беспоповцев находится на Преображенском кладбище, где помимо поморцев обретаются федосеевцы и филипповцы.

*

В 1971 г. Поместный собор РПЦ рассмотрел вопрос о старообрядцах и постановил утвердить постановление синода 1929 г. о признании старых русских обрядов спасательными и равночестными новым, а также упразднить все проклятия собора 1667 г. «Собор свидетельствует, что спасительному значению обрядов не противоречит многообразие их внешнего выражения, которое всегда было присуще древней неразделённой Христовой Церкви и которое не являлось в ней камнем преткновения и источником разделения.». В 2000 году на Архиерейском соборе РПЦЗ принесла покаяние перед старообрядцами:

«Мы глубоко сожалеем о тех жестокостях, которые были причинены приверженцам Старого Обряда, о тех преследованиях со стороны гражданских властей, которые вдохновлялись и некоторыми из наших предшественников в иерархии Русской Церкви… Простите, братья и сестры, наши прегрешения, причинённые вам ненавистью. Не считайте нас сообщниками в грехах наших предшественников, не возлагайте горечь на нас за невоздержные деяния их. Хотя мы потомки гонителей ваших, но неповинны в причинённых вам бедствиях. Простите обиды, чтобы и мы были свободны от упрёка, тяготеющего над ними. Мы кланяемся вам в ноги и препоручаем себя вашим молитвам. Простите оскорбивших вас безрассудным насилием, ибо нашими устами они раскаялись в соделанном вам и испрашивают прощения… В XX веке на Православную Российскую Церковь обрушились новые преследования, теперь уже от рук богоборного коммунистического режима… Мы со скорбью признаём, что великое гонение нашей Церкви в прошедшие десятилетия отчасти может быть и Божиим наказанием за преследование чад Старого Обряда нашими предшественниками. Итак, мы сознаём горькие последствия событий, разделивших нас и, тем самым, ослабивших духовную мощь Русской Церкви. Мы торжественно провозглашаем своё глубокое желание исцелить нанесённую Церкви рану…»

*

Насколько эти слова соответствуют реальности, покажет время…