В нашем языке есть весьма страшное слово – обречённость. Вдумайтесь в то, что оно означает. А означает оно, что в твоей жизни должно произойти некое негативное событие, избежать которого ты не в состоянии. Оно совершится вне зависимости от всех прочих обстоятельств. Обречённой может быть конкретная личность, обречённым может быть – вернее сказать, не может быть, а является – всё человечество. С того самого дня, как Адам, презрев заповедь Господа, избрал свой собственный путь к богоподобию, между Творцом и творением разверзлась пропасть, превратив каждого из живущих в обречённое существо – в существо, обречённое на смерть, причём не только на временную, но и на вечную. «…как одним человеком грех вошёл в мир, и грехом – смерть, так и смерть перешла на всех человеков, потому что в нём все согрешили». В истории человечества бывали ситуации, когда большая или даже очень большая группа людей осознавала себя обречёнными. Сие осознание порождало ответную реакцию, которая реализовывалась самым разным образом – от «пира во время чумы» и презрения всех человеческих и божественных установлений до крайнего покаяния и смирения перед Всевышним. Нечто схожее происходит со смертельно больными, когда они в полной мере осознают, что с ними происходит. Их реакция простирается от смиренного принятия страшной вести и пересмотра своего бытия до подлинного бунта против всех. И вот что интересно: в прежние времена люди осознавали свою обречённость, равно как и её причину – свою греховность. Люди осознавали свою обречённость и стремились тем или иным образом изменить свою участь. Именно поэтому существовали многочисленные братства кающихся, именно поэтому в Средневековой Европе можно было увидеть процессии так называемых «флагеллантов», т.е. людей, добровольно подвергавших себя суровым истязаниям (в первую очередь бичеванию). Именно поэтому такой популярностью стали пользоваться индульгенции. Почему верующие каялись, подвергали себя всевозможным истязаниям, почему покупали разрешительные грамоты? Потому что понимали, что их дело плохо и стремились так или иначе вымолить у Бога прощение, оправдание и жизнь. Их вера была наивной – ну кто может подумать, что Богу приятно видеть, как люди истязают себя во имя Его! Как можно думать, что прощение Господне можно приобрести за наличный расчёт? Вера в оправдывающую силу бичевания и всех прочих действий подобного рода была наивной, но она была. Христиане осознавали своё положение, не заблуждались насчёт него и стремились хоть как-то изменить его. Сегодня такого не увидишь нигде. Почему? Просто лишь потому, что люди осознали бесполезность попыток умилостивления Бога подобного рода действиям и открыли другой путь? Если бы! Возрождение, просвещение, рационализм и материализм, подобно раковой опухоли разъедавшие европейское сознание на протяжении последних трёх столетий, принесли свой плод – безбожие – если не явное, то скрытое. Для одних Господь вообще перестал существовать, для других Он отодвинулся куда-то очень далеко. И сознание обречённости на вечную смерть ушло вместе с Ним. О ней просто забыли. Сегодняшнее общество подобно смертельно больному, который не знает о своей болезни и потому живёт без забот и без хлопот. Вечная смерть, равно как и вечная жизнь, не принадлежат к реалиям повседневности. Поэтому о них задумывается лишь незначительное меньшинство. Для подавляющего же большинства понятия жизни и смерти не выходят за пределы видимой реальности. Впрочем, и здесь то же самое – нынешнее общество старательно прячет всё, что так или иначе связано с кончиной. В том числе и в Москве. Обратите внимание: если раньше ритуальный транспорт был легко узнаваем издалека, то теперь неотличим от обычного даже вблизи.

Мир беспечен и ему хорошо. Думаю, что следование в общем потоке было бы для нас, христиан, большим облегчением. Но мы не просто люди. Мы - верные Христа. Поэтому не можем позволить себе беспечности, как бы нам этого ни хотелось. Не можем, потому что владеем откровением истины, которое возвещает осуждённость нынешнего мира, его обречённость на участь намного худшую, нежели временная смерть. Эта страшная весть, но наверное только она способна побудить людей встряхнуться, отрешиться от иллюзий и попытаться найти какой-то выход. Откровение Божие облегчает эту задачу, ибо не только показывает человеческую обречённость, но и указывает на путь избавления от неё. Именно поэтому сие откровение называется «Евангелие», «Благая Весть». Весть воистину благая, ибо она позволяет нам избавиться от страха. Она позволяет изменить жизнь к лучшему, т.е. изменить её так, чтобы правильно расставить приоритеты и направить свои силы на то, что действительно важно, а не второстепенно. Мир боится не вечной, а именно временной смерти, почитая её концом всего, полным и безвозвратным прекращением бытия. Благодаря Евангелию Иисуса Христа мы имеем возможность отрешиться от этого страха, преодолеть его, потому что понятия смерти и жизни переходят в совершенно другое измерение. Ибо ни жизнь, ни смерть не исчерпываются видимой реальностью. В конце концов, временная физическая смерть - это отнюдь не конец всего – это только лишь переход в иную грань бытия. Поэтому сосредотачиваться надо не на ней, а на преодолении власти вечной смерти, дабы сподобиться вечной же жизни – жизни, не имеющей пределов. Именно эту жизнь и возвещает нам откровение Христа: « …как преступлением одного – всем человекам осуждение, так правдою одного – всем человекам оправдание к жизни. Ибо как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие». И вот что примечательно. Для того, чтобы обрести эту жизнь, не требуется никаких сложных мистерий, ритуалов, посвящений. Всё весьма просто и, что самое главное, доступно для каждого. «… благодать воцарилась через праведность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим». Жизнь приходит к нам через веру во Христа. Об этом мы призваны помнить, об этом призваны возвещать миру. Хотя, конечно, здесь может возникнуть вопрос, а надо ли кому-нибудь это благовестие?

Мир парадоксален. С одной стороны, он панически боится смерти. С другой, не хочет принимать слова жизни, не хочет слышать о том единственном способе, который позволяет преодолеть власть смерти и обрести новое полноценное существование, уже не ограниченное никакими временными пределами. Почему так? Уж не потому ли, что обретение жизни требует каких-то усилий? Ведь воистину не делать ничего намного проще, чем делать хоть что-то; и жизнь в беспечности намного проще, чем жизнь, в которой надо думать о чём-то, не имеющем непосредственного отношения к повседневности. Да, разумеется, можно жить и беспечно, но какой смысл обманываться иллюзиями? Ведь рано или поздно наступит день, когда все они рухнут. И чем глубже ты в них погрузился, тем более страшным будет момент прозрения. Истина не комфортна, ибо не располагает к беспечности. Более того, она требует усилий. Но, с другой стороны, именно она открывает перспективу. Перспективу не на год и на десять лет, а навсегда в полном смысле этого слова.

Время Адвента побуждает нас обратиться помышлениями ко Второму Пришествию Христа и задаться вопросом: а что означает это Пришествие? Оно означает воскресение из мёртвых, оно означает торжество правды и справедливости – то самое, что мы столь тщетно пытаемся установить в этом мире посредством реформ, а то и революций. Уже только одно это должно было бы заставить всеми фибрами души возжаждать участия в грядущей вечности. Однако, есть нечто ещё более высокое, чем правда и справедливость. Это благодать, т.е. невыразимое земным языком единство и гармония с Богом. И если кто-то не имеет желания участвовать во всём этом, то просто потому, что просто не думал о реальности Божьего Царства. Что ж, мыслить сегодня не любят. Намного проще довольствоваться чьим-то готовым мнением. Отсюда следует главная сущность нашего христианского призвания – учить людей думать и направлять их мысли за пределы видимой реальности, чтобы они устремлялись не к преходящему, но к вечному. И не стоит медлить. Время вроде есть, но никто не знает, каким запасом мы располагаем. Второе Пришествие может представляться чем-то настолько отдалённым, что кажется почти несбыточным. Но любое далёкое имеет обыкновение очень быстро становиться близким. Иногда даже быстрее, чем хотелось бы. Поэтому последуем за Христом и навстречу Ему, дабы радость от совершившегося Первого Пришествия воссоединилась с радостным предвкушением грядущего Второго, в котором истинно верующие обретут окончательное исполнение своих надежд и упований. Аминь.